История создания

Н.Н. Лебедев, И.Д. Максимова



Лебедев Николай Николаевич
 
Доктор медицинских наук, профессор, автор монографий "Физиология и патология периодической деятельности пищеварительного тракта", "Патофизиология пищеварительного тракта при экспериментальных панкреатитах" и др.

Максимова Ирина Давидовна
Кандидат медицинских наук, секретарь совета школы, заведующая гастроэнтерологическим отделением поликлиники №38 департамента здравоохранения г. Москвы

(Совет Академической школы-семинара им. А.М.Уголева «Современные проблемы физиологии и патологии пищеварения», г. Москва)

В 1998 г. исполнится 30 лет со дня основания той, далекой уже, первой школы. Из числа ее первых организаторов “одних уж нет, а те далече”. Нет А.М.Уголева, Ю.М. Гальперина, К.С. Симоняна, П.Г. Богача, К.В. Смирнова, Я.П. Склярова, Е.Ф. Ларина. Многие другие члены совета школы оказались за рубежом, в частности в странах СНГ, – В.П. Кулик, С.Д. Гройсман, А.Ф.Косенко, Е.Н. Панасюк, К.А. Зуфаров, К.Р. Рахимов, Н.А. Скуя, Е.Ю. Линар.

Время постепенно стирает в памяти события, поскольку никакой специальной летописи не велось, материалы до сегодняшнего дня не публиковались, а “архивные” документы, если таковыми считать программы и пригласительные билеты, не сохранились. Поэтому представляется оправданной попытка хотя бы по памяти восстановить некоторые эпизоды из жизни трех первых школ. Именно в периоды их работы уточнялся Устав школы, шло становление и упрочение организационных, научных и этических ее основ.

Идея создания школы “носилась в воздухе” давно. Общность специалистов данного профиля в основном уже сложилась к началу 60-х годов благодаря регулярным всесоюзным научным конференциям, проводившимся в Ленинграде под эгидой академика К.М. Быкова, в Москве по инициативе профессора С.И. Филиппович – директором Института нормальной и патологической физиологии АМН СССР В.Н.Черниговским – памяти И.П. Разенкова, а также в Тарту, Львове, Одессе, Иванове, Киеве, Томске (профессорами, заведующими кафедрами или лабораториями) Э.Э. Мартинсоном, И.Т. Курциным, Я.П.Скляровым, Р.О. Файтельбергом, С.С. Полтыревым, П.Г. Богачом, Е.Ф. Лариным. Разрешение на проведение давало отделение физиологии АН СССР по предложению Научного совета по физиологии, возглавлявшегося К.М. Быковым.

Необходимость придать импульс дальнейшему развитию исследований в этой области физиологии, повысить их общий, особенно методический, уровень диктовалась все еще отражавшимися на них последствиями пресловутой борьбы с космополитизмом и так называемой “павловской” сессии.
В силу этих обстоятельств отечественные исследования оказались оторванными от мировой науки, а бурное развитие зарубежных исследований биохимических и гормональных механизмов регуляции на клеточном и субклеточном уровнях оказались недооцененными в отечественной физиологии и патологии пищеварения.

В середине 50-х годов в эту область физиологии в порядке выполнения социального заказа вторглись проблемы лучевой патологии (И.Т. Курцин, М.Ф. Нестерин и др.). На одной из очередных конференций был сформирован оргкомитет школы. Обсуждались первоочередные оргвопросы, в том числе и о возможности издания специализированного журнала. Усилиями А.М. Уголева (рис. 1) при активной поддержке В.Н.Черниговского, в то время – директора Института физиологии им. И.П. Павлова АН СССР и председателя Научного совета по физиологии, – удалось получить разрешение отделения физиологии Академии наук на проведение такой школы по аналогии с уже существовавшими школами по физике, биологии и т.п.



Уголев Александр Михайлович

Благодаря большой подготовительной работе, особенно ленинградских и московских физиологов и клиницистов (А.М. Уголев, П.К. Климов, В.П. Кулик, К.С. Симонян), эту идею удалось воплотить в жизнь в виде I сессии школы. Основную техническую работу выполнили сотрудники ленинградских физиологических лабораторий.

Школа планировалась как всесоюзная. Предложений о месте ее проведения было много. Из них только одно удовлетворило требованию о равной доступности школы для разных регионов страны. Это было предложение заведующего кафедрой пропедевтики внутренних болезней Калининского государственного мединститута профессора И.Б. Шулутко о проведении школы в Калинине (ныне Тверь). Там и собрались в конце марта 1968 г. первые ее участники, предварительно получившие пригласительные билеты и программы.

Значки, символизирующие школу, изготовили в Москве сотрудники Ю.М. Гальперина (рис. 2) примитивным способом фотопечати. Их раздавали участникам при регистрации. В школу прибыло не более 100 человек. Всех разместили в только что открывшемся в прекрасном сосновом бору, на трассе Москва – Ленинград, мотеле “Тверь”, очевидно, тогда еще недостаточно популярном у автотуристов. В работе школы участвовали также и местные медицинские работники. Это стало одной из добрых традиций последующих школ.

Гальперин Юрий Михайлович

Для пленарных заседаний был предоставлен вместительный зал горисполкома, в то время как специальные занятия проводились в фойе мотеля. С утра к мотелю для участников подавали автобусы. Вечером все возвращались снова в мотель. Можно было пользоваться и городским транспортом. Однако свободного времени оставалось очень мало. “Неформально” общались вечером после занятий.

Один-единственный выходной нельзя было не использовать для знакомства с городом, набережной Волги, памятником Афанасию Никитину, суперсовременным полиграфическим комбинатом.
Не имея на руках программы, трудно припомнить все интересные лекции. Однако запомнились цикл занятий по современным статистическим методам обработки материалов, лекция И.Д. Кирпатовского и В.П. Кулик об экспериментальных аутотрансплантациях тонкой кишки.

По доходчивости, простоте формы и глубине содержания заметно выделялся цикл лекций Н.Н. Никольского о механизмах мембранного транспорта. Об огромном интересе к этому циклу свидетельствовало множество вопросов после каждой лекции. Н.Н. Никольский добросовестно отвечал на них, тяжело вздыхая в микрофон. Кроша мел, он пояснял сказанное рисунками на доске. Насколько могу припомнить, специальной лекции по пристеночному пищеварению не было. Но к этим вопросам возвращались часто по другим поводам.

В дискуссиях сразу обратили на себя внимание Ю.М. Гальперин, по его собственному выражению, умело “запускавший ежа под шкуру” своим оппонентам, активные полемисты П.К. Климов, В.П. Кулик, Е.Ф. Ларин и другие. Изящным остроумием в дискуссиях отличался Л.Д. Линденбратен.

А.М. Уголев тоже довольно часто включался в общие дискуссии. Он строго придерживался правила: не злоупотреблять трибуной школы для популяризации собственных данных. Этого же требовал он и от других членов совета школы и лекторов. В этом, собственно, и заключалась разница между школой и обычной рабочей конференцией. В лекции следовало анализировать современное состояние проблемы по данным мировой литературы, обсуждать спорные вопросы и перспективы развития исследований, включая в общий контекст собственные данные лишь как частные примеры.

Это правило твердо вошло в Устав школы, и его старались неукоснительно соблюдать, хотя это и не всем удавалось. Важное значение для обеспечения высокого научного уровня школы имел подбор лекторов. Наряду с эрудицией от лектора требовалось еще и умение доходчиво излагать материал. Лучше всего это удавалось вузовским работникам. Оправдала себя группировка проблемной тематики по циклам лекций.

После нескольких лекций иногда на двух-трех занятиях шла общая дискуссия, на которой решающую роль играл председатель, формулировавший вопросы для обсуждения и дававший “затравку”. В качестве председателей по частным занятиям формально включались члены совета, по 2-3 специалиста в данной области, чтобы дать возможность получить разрешение на командировку. Для этого приходилось преодолевать много бюрократических препон, чтобы получить разрешение на командировку у ведомства, в ведении которого находилась работа желающего стать участником школы. И все же часть “школьников” приезжала на свой страх и риск.

На товарищеском ужине участников 1-й школы выявилось множество разносторонних талантов. Прекрасным, доброжелательным и обаятельным тамадой оказался профессор Г.Ф. Коротько, конферансье и заводилами – Т.И. Кипиани и Л.Ф. Трохимчук. Нашлись и собственные музыканты, которые на имеющихся в мотеле инструментах “обеспечивали ужин музыкой”.

Душой общества был А.М. Уголев, остроумный и галантный, он легко переходил от светской беседы к обсуждению научной тематики, подкупая всех глубиной своей эрудиции и уважительным отношением к собеседнику. Благодаря этим качествам, а вовсе не креслу председателя совета, Александр Михайлович стал, по общему признанию, неформальным лидером сообщества гастроэнтерологов.

Достаточно полно использовались возможности, предоставленные школой, для неформального общения. Далеко за полночь в некоторых номерах мотеля затягивались дружеские беседы с застольем или без оного, во время которых договаривались о совместных исследованиях. Многие из таких соглашений впоследствии были успешно реализованы, дав ценные результаты, например, между Ю.М. Гальпериным, В.П. Куликом и другими участниками бесед.

В период работы школы, с 25 марта по 5 апреля 1968 г., весна все стремительнее вступала в свои права. В сосновом бору начали цвести подснежники, на Волге начался ледоход, и весь город затянуло сырой мглой. Огромные массы движущегося и скрежещущего льда представляли впечатляющее зрелище.
В целом школа удалась. Участников сблизили ответственность за успех общего дела. Благодаря демонстрациям новых методов исследований наметились основные направления и перспективы развития физиологии и патологии пищеварения и ряд частных их разделов.

Участники школы заполнили анкеты, положившие начало картотеке. На отдельных листах были собраны заявки-пожелания участников для включения их в проекты программ следующих школ. В заявках предлагалось указывать фамилию конкретного лектора по данной проблеме и его “координаты”. В совет поступило предложение перенести сроки работы школы на время зимних студенческих каникул, более удобное для вузовских работников. С учетом этого совету и оргбюро предстояло провести следующую школу.

По-видимому, опять не без участия И.Б. Шулутко местом ее проведения был выбран дом отдыха “Конаково” на полпути от Ленинграда до Москвы. Участникам предлагали приобрести путевки на две недели, оплатив, таким образом, гарантированное питание и проживание. За ту же плату в распоряжение школы поступал кинозал, в котором можно было проводить занятия. Поскольку эти условия выгодно отличались от условий 1-й школы (дорогое и беспорядочное питание в мотеле, проживание в отрыве от места заседаний), расходы на пребывание в данной школе оказались дешевле. Имелись хорошие возможности для активного отдыха.

В приглашениях совет рекомендовал их использовать, и в очереди на регистрацию оказалось немало участников в спортивной форме с лыжами (Н.М. Баклыкова, Л.В. Итина, Н.Н. Лебедев и др.).
Дом отдыха располагался на берегу Волги неподалеку от Конаковской ГРЭС в старых зданиях бывшего имения князей Гагариных и недавно построенном корпусе. В новом здании жило руководство, там же размещались приезжие лекторы (“корифейник”), а в старых зданиях – остальные участники (“муравейник”). В старом здании были многоместные номера без горячей воды, а удобства – по типу коммунальной квартиры.

Мне довелось попасть в один из таких номеров в очень милую компанию: профессор-биохимик Ю.Ф. Удалов, ассистенты С.А. Бугров и В.Е. Поткин и еще, кажется, два “школьника” из Киргизии или Казахстана, которые большую часть времени проводили в Москве. Появляясь изредка, они устраивали отменное угощение для обитателей номера, после которого на следующий день все отправлялись на занятия, выспавшись, по образному выражению Ю.Ф. Удалова, лишь “вчерне”. Лыжи можно было брать напрокат. Стояли сильные морозы. В первый же свободный день отправились к берегу Волги. При спуске с береговых горок Ю.Ф. Удалов начал делать первые успехи.

Однако, когда спуск заканчивался неудачно, местные ребятишки подтрунивали над ним, а он со свойственным ему остроумием отшучивался: “Я еще только во втором классе”. Компания любителей лыж находила время вечерами, после занятий, для прогулок по парку дома отдыха. После таких пробежек по освещенному лунным светом парку, остановившись и отдышавшись, Л.В. Итина читала стихи.

С питанием не было проблем. Сотрудники пищеблока прониклись особой симпатией к А.М. Уголеву. Прекрасное трехразовое питание дважды или трижды дополнялось товарищескими ужинами, на которых работники столовой блистали кулинарным искусством, а “школьники” резвились, как могли. Единственное неудобство заключалось в отсутствии в “муравейнике” горячей воды. Поэтому умывались ледяной водой, в том числе и после лыжных прогулок. В конце концов, особенно благодаря “прессингу” женщин, были введены помывочные дни в настоящей русской бане при доме отдыха.

Стоит вспомнить одну немаловажную деталь конаковского быта: еще в очереди на регистрацию кто-то из ленинградцев громко чихал. Через несколько дней большую и притом лучшую часть обитателей “корифейника” сразила эпидемия гриппа. Ежедневно оглашались бюллетени о состоянии их здоровья, вносились изменения в расписание занятий. Грипп как-то стороной обошел “муравейник”, что, возможно, было связано с более суровыми условиями обитания в нем. Так или иначе, но программа школы выполнялась.

Следует отметить лекции Ф.И. Комарова – о фармакологии в гастроэнтерологии, И.Б. Куваевой – о микрофлоре толстой кишки и ее роли в обмене иммуноглобулинов, П.Г. Богача – о мембранных электрофизиологических механизмах моторики, дискуссию о компенсаторных реакциях и механизмах перестройки деятельности желудочно-кишечного тракта после оперативного удаления его частей (по материалам лаборатории С.И.Филиппович).

Активно обсуждали и участвовали в дискуссиях А.М. Уголев, Г.Ф. Коротько, В.Д.Суходоло, Я.П. Скляров и многие другие. В соответствии с заведенным порядком каждый выступавший должен был представиться. Наиболее дисциплинированным оказался физиолог старшего поколения, работавший в 30-е годы еще с И.П. Разенковым, заведующий кафедрой физиологии Львовского государственного мединститута. Каждый раз он представлялся коротко и четко: “Скляров. Львов”.

3-я школа (20 февраля – 2 марта 1970 г.) положила начало самому длительному и плодотворному калужскому периоду работы школы. Об этой первой калужской школе следует рассказать подробнее. В Калуге и области имелись научные центры не только общесоюзного, но и мирового масштаба – НИИ физиологии и биохимии питания сельскохозяйственных животных ВАСХНИЛ им. В.И. Ленина (г. Боровск), Институт медицинской радиологии, крупные физические институты в Обнинске.

Первый секретарь Калужского обкома КПСС и многие другие работники его аппарата были в хороших отношениях с директором НИИ ФиБП сельскохозяйственных животных, видным физиологом, чему, возможно способствовали экологически чистые высококачественные продукты животноводства, производившиеся в этом институте. Он и посоветовал А.М. Уголеву подыскать пристанище для школы в Калуге. В обком обратились сразу из двух академий – АН СССР и ВАСХНИЛ. Когда было получено согласие, дальше по принципу домино все остальные ветви власти оказывали всяческое содействие работе школы.

Надо отдать должное местным властям – к школе в Калуге отнеслись очень доброжелательно, хотя у всех были свои планы, в которые нам приходилось невольно “вклиниваться”.
Проживать участникам разрешили в единственной в городе гостинице “Калуга”. Зима выдалась морозная и многоснежная. Расчищались в основном центральные улицы. Городской транспорт работал плохо, а окраины города вообще утопали в снегу. Заниматься же приходилось в самых разных, иногда удаленных от гостиницы, районах.

Добирались большей частью пешком, но это было хорошо, когда занятия проходили в помещении детского театра или в Доме культуры железнодорожников. Клуб Калужского электромеханического завода находился далеко, и чтобы попасть в его огромное помещение, напоминавшее холодный сарай (занимались, не раздеваясь), приходилось преодолевать по заснеженным улочкам дорогу методом “фристайла”. Впрочем, таких оптимистов, как А.Р. Златкина, эти утренние кувыркания вполне устраивали в качестве зарядки.

Как бы то ни было, все “школьники” регулярно собирались на занятия, проводившиеся строго по программе. Даже очень крутые ступеньки из зала на трибуну в детском театре, которые не без труда преодолевала А.В. Риккль, не препятствовали дискуссиям, в которых активно участвовали томские (В.Д. Суходоло, Е.Ф. Ларин), ташкентские (К.А. Зуфаров, Т.К. Гулямов) и другие участники школы. Если не ошибаюсь, в этой школе были представлены безупречный академичный обзор современных представлений о биохимии пептидных гормонов (Л.Я. Тяхепылд), блестящие лекции Л.Д.Линденбратена (о рентгенологических методах исследований в гастроэнтерологии, и не только) и Н.Ш. Амирова.

Учитывая роль НИИ ФиБП сельскохозяйственных животных в организации данной школы, были представлены лекции сотрудников этого института, в частности в виде цикла из двух или трех лекций о механизмах гипоталамической регуляции пищевого поведения у овец с вживленными электродами. Цикл оказался очень интересным. Во всех последующих школах циклы лекций по проблемам физиологии и биохимии питания сельскохозяйственных животных обычно включались в программу. Кроме действительно программных лекций, таких, например, как особенности всасывания в желудочно-кишечном тракте сельскохозяйственных животных, гомеостазирования у них энтеральной среды, проводились и семинары с практическими работниками животноводства. Эти циклы организовывал профессор А.А.Алиев.

Несколько позже в программах школы появились клинические циклы. Они начинались после окончания физиологической части, после объявления председателем о закрытии школы. Это важно по чисто тактическим соображениям, т.к. школа разрешалась только на определенный срок. Эти циклы, напоминавшие по структуре обычные конференции, готовили М.А. Виноградова и А.Л. Гребенев.

В целом школа органично “вписалась” в научную общественность Калуги. Хотелось бы еще раз вспомнить добрым словом все инстанции бывших областных и городcких властей – от обкома КПСС до горздрава, – благодаря вниманию и помощи которых обеспечивалась преемственность всех калужских школ.

С питанием во время первых калужских школ проблем не возникало. В отличие от Москвы, на прилавках магазинов, кафе и в буфетах свободно продавались сыры, мясные и молочные продукты, и некоторые участники школы, уезжая, запасались ими, увозя с собой эти “деликатесы”. Хороший выбор продуктов был и в буфетах в местах проведения занятий.

Так, например, в буфете Дома культуры железнодорожников уже к началу перерыва кипел огромный самовар, и многое можно было выбрать, чтобы перекусить. Вспоминаются разговоры у самовара. И.Б.Куваева, приглашая А.М. Уголева выпить чай, расхваливает его достоинства: “Чай крепкий, горячий и сладкий, как поцелуй женщины”. На что А.М.Уголев в таком же тоне отказывается: “Предпочитаю чай, как поцелуй девушки, – слабый, кислый и холодный”.

Вскоре вошла в строй гостиница “Звездная” при Музее космонавтики. Когда Калуга стала побратимом немецкого города Зуль, гостиница была переименована в честь этого города. В кинозале гостиницы проходили занятия всех последующих калужских школ. Обычно на период проведения школы гостиница освобождалась от экскурсантов и передавалась в распоряжение школы. Все вопросы, связанные с выездом на место, решали члены московского оргбюро (К.В. Смирнов, А.А. Алиев, Н.Н. Лебедев), имея полномочия от совета школы (рис. 3,4).

Члены организационного комитета 7-й школы-семинара, Калуга, 1978г

К сожалению, аппетиты администрации гостиницы с каждым нашим приездом возрастали, особенно дорожала аренда зала. Пришлось участникам школы вносить денежные взносы. Получение почтовых переводов от 3 до 10 рублей требовало огромного времени от технических секретарей оргбюро Т.В. Волковой и М.С. Марцевич, сотрудниц Института нормальной и патологической физиологии. Желающих участвовать в работе школ становилось все больше, что свидетельствовало о растущей ее популярности. Количество заявок достигало трехсот и более. На всякий случай бронировали номера в гостинице “Калуга”, “уплотнялась”и гостиница “Зуль”.

В калужских школах продолжилась и еще более окрепла традиционная связь врачей – участников школы с местными медиками. Кроме занятий в школе, высококвалифицированные специалисты консультировали больных в городских больницах, часто читали там лекции в помощь врачам. В конце концов школа по праву получила наименование калужской. В 1989 г. калужский период закончился 11-й школой.

С мемориальной школы памяти А.М. Уголева начался следующий этап истории школы – пущинский. Критическим периодом жизни школы явилось начало 90-х годов, после кончины А.М. Уголева, распада СССР на отдельные государства, преобразования академических структур и других пертурбаций. Казалось, под угрозой находится само существование школы.

Однако этого не случилось благодаря старейшему соратнику А.М. Уголева по школе, крупнейшему физиологу России П.К. Климову (рис. 5), а также прекрасным организаторским и человеческим качествам академика К.В. Смирнова, соавтора монографии А.М. Уголева “Космическая гастроэнтерология”, и завуча школы И.А. Морозова.

Климов Платон Константинович
Отдавая им должное, не забудем, что именно они сумели сплотить российские остатки когда-то большого интернационального совета, подыскать ей пристанище в Пущино и проводить очередные сессии школы-семинара. Основные усилия ветеранов совета школы Г.Ф. Коротько, В.К. Мазо, Л.В. Поляковой, завуча А.Ф. Логинова, секретаря И.Д. Максимовой и обновленного оргкомитета в составе С.И.Рапопорта, З.А.Лемешко, М.Е. Семендяевой направлялись на то, чтобы при любых обстоятельствах сохранить Устав и традиции школы-семинара.

Особенно необходимо отметить неоценимую помощь “школьника”, директора Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН, члена-корреспондента РАН Л.М. Чайлахяна (рис. 6), нашедшего возможность безвозмездно предоставить для работы школы зал института в Пущино. Более удачного места для работы, чем комплекс академических биологических институтов в Пущино, трудно представить. Многим запомнилось выступление Левона Михайловича с чрезвычайно интересной лекцией о механизмах межклеточных взаимодействий, включенной в программу по многочисленным просьбам “школьников”.

Чайлахян Левон Михайлович

В “послеуголевский период” оказалось важным не потерять прежних участников школы, привлечь в ее ряды творческих молодых ученых и практиков, организовать работу в новых экономических условиях страны при бедственном положении научных учреждений и вузов.

Совет 14-й школы и ее оргкомитет (рис. 7), ведущие клиницисты-гастроэнтерологи, оценив эти условия, увеличили долю участников семинара за счет клиницистов и связанных с ними представителей смежных дисциплин. Важным для выживания школы явилось привлечение к ее работе представителей фармацевтических заводов и фирм, заинтересованных в материальной поддержке академической школы.

Организационный комитет XIV сессии школы-семинара им. А.М. Уголева «Современные проблемы физиологии и патологии пищеварения». Первый ряд (слева направо): Г.Ф. Коротько, З.А. Лемешко, И.А. Морозов (директор школы), И.Д. Максимова (секретарь школы), М.Е. Семендяева. Второй ряд: С.И. Рапопорт, В.К. Мазо, С.Г. Хомерики, А.Ф. Логинов (завуч школы)

На этом этапе хорошей поддержкой явилось участие в работе школы А.Л. Гребенева и В.Т. Ивашкина и чтение ими лекций, проведение под ее знаком двух международных семинаров, а также специальной мемориальной сессии, посвященной памяти организатора и бессменного директора школы А.М.Уголева.
К сожалению, по объективным причинам школа лишилась некогда очень солидной секции продуктивных животных, существенно уменьшилось число физиологов, морфологов, биохимиков из НИИ, университетов и других вузов. Приходится констатировать и отсутствие в школах коллег из бывших республик СССР. В 12-й и 13-й школах ощутимо убавилась молодежь, оказавшаяся в более тяжелом экономическом положении.

Однако прошедшая XIV сессия показала, что славные традиции школы-семинара восстанавливаются: увеличилось число ее участников, среди “школьников” появилось много “первоклассников”, в программе возросла доля лекций физиологов-специалистов по молекулярным механизмам управления функциями пищеварения (С.А.Поленов, А.Т. Марьянович, Д.А.Уголев). Нельзя не отметить и не дать высокую оценку мемориальной направленности ряда докладов, посвященных памяти И.П. Павлова, А.М.Уголева, В.Х. Василенко.

Высокий профессиональный уровень последней сессии школы-семинара в апреле 1997 г., теплота и искренность встреч, искрометность шуток, отсутствие чинопочитания – от всего этого повеяло уже забытым ветерком тех первых незабываемых школ-семинаров.

Применительно к школам, особенно таким, о которых идет речь в настоящих воспоминаниях, девиз “век живи, век учись” предполагает ее перманентное существование с повторами тематики на новых, более высоких уровнях развития науки. Достаточно напомнить, что лекции Н.Н. Никольского о механизмах всасывания и мембранного транспорта были прочитаны в калужской школе дважды с интервалом в несколько лет. Последние школы в Калуге начинались с очень интересных социологических лекций И.И. Леймана о науковедении, каждый раз содержавших новые материалы. Эта тематика, очевидно, не потеряла своей актуальности и в настоящее время, когда медицинские (и не только) академии растут, как грибы после дождя.

В этом смысле и другие проблемы, включавшиеся в программы калужских школ, могут учитываться в пущинских школах, разумеется, на новом современном уровне. При этом имеются в виду методические вопросы (компьютерная техника), проблемы иммунологии, взаимоотношения внутри очень разросшихся групп пептидных гормонов и биологически активных веществ, наконец, целесообразно подробно проанализировать в специальном цикле памяти Ю.М.Гальперина теоретические и практические аспекты крупнейшего открытия последних лет – гетерофазного пищеварения.

Есть и ряд других проблем, однако в центре внимания школы следует постоянно иметь в виду проблемы физиологии пищеварительной системы здорового человека, для чего, в свою очередь, предстоит рассмотреть методические, этические и материальные вопросы.

Очень важным условием устойчивого функционирования школы как общественной организации является коллегиальное принятие решений командой единомышленников – советом школы, высокая ответственность каждого из них за порученный участок работы, доверительные, доброжелательные взаимоотношения, поиск и привлечение крупных специалистов, талантливых лекторов, работающих на переднем крае науки. При этих условиях можно надеяться на длительную творческую и яркую жизнь школы-семинара имени А.М. Уголева.